Архиерейское подворье
храма Святых равноапостольных Мефодия и Кирилла 
при Саратовском государственном университете г. Саратова

 

Размеренное течение саратовской епархиальной жизни в начале 1917 прерывается известиями об отречении Императора Николая II и Великого Князя Михаила Александровича от престола и переходе власти в стране к Временному правительству. 8 номер Саратовских епархиальных ведомостей от 11 марта 1917г. открывается распоряжением Саратовской духовной консистории духовенству епархии возносить за богослужением моления: «За богохранимую державу Российскую и за благоверное временное правительство ея»[1]. В этом же номере напечатан «Архипастырский призыв» Еп. Палладия: «Братья, сыны великой России! Мы все должны беспрекословно подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа. Временное правительство теперь организует порядок и управление в стране. Всякий из нас должен спокойно делать то дело, к которому он приставлен. Распрей, разделений, нарушения порядка и спокойствия не должно быть. Заботы всех должны быть направлены к тому, чтобы ничем не препятствовать созиданию блага России и по мере сил наших содействовать этому благу. Помните, добрые сыны России, война еще продолжается. Спасайте дорогое Отечество, спасайте его своею любовью, своим трудом, своими жертвами на нужды войны»[2].

Еп. Палладий спешит отправить телеграмму Председателю Государственной думы М. В. Родзянко: «С теплой молитвой приветствуя обновленный Государственный строй дорогой Родины, духовенство и духовноучебные заведения Саратовской Епархии во главе со своим  Архипастырем и Преосвященными Викариями выражают в лице Вашего Высокопревосходительства временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему, свое полное доверие, в твердом уповании, что обновление Государственного строя с победоносным окончанием войны выведет горячо любимую Родину на светлый путь мирного преуспеяния, возродит к новой жизни деятельность святой Православной Церкви, свободной от темных влияний, и облегчит духовной школе выполнение ее назначения»[3]. Подобные телеграммы в это время летели в адрес Временного правительства из всех епархий, и, справедливости ради, надо отметить, что телеграмма Еп. Палладия одна из самых лаконичных и выдержанных по тону.

Саратовское городское духовенство на собрании 5 марта вынесло два постановления: «1) признать и приветствовать новое временное правительство Государственной Думы и 2) со среды, 8 марта открыть ряд периодически-постоянных пастырских собраний, в целях объединения действий и общего направления работы как местного городского духовенства, так и других городов епархии, о чем немедленно обратиться к духовенству епархии с приглашением объединиться в общей внепартийной работе на благо освобожденного народа»[4]. Последний пункт свидетельствует о резко возросшей активности духовенства, о его стремлении трудиться «на благо освобожденного народа», к которому оно относило и себя. В это время по всей стране стихийно возникают различные собрания и союзы духовенства и мирян, стремящиеся к разного рода демократическим преобразованиям.

Вскоре появляется и «Братское обращение духовенства г. Саратова к духовенству Саратовской епархии»: «Братья сопастыри и труженики на ниве Христовой! Настоящий исторический момент властно требует общей, согласованной работы всех слоев русского общества на благо дорогой Родины. Наш святой долг принять самое живейшее и горячее участие в создании новых форм жизни церковной и государственной. Первой задачей нашей должно служить внедрение и закрепление в умах паствы, происшедшей в государственном строе, перемены от рабства к широкой свободе, от царизма к народоправству и запечатление в сердцах пасомых чувства преданности Временному Правительству с безусловным ему повиновением»[5].

Революция воспринимается духовенством как «политическая Пасха»: «Нынешняя Пасха особенная и особо знаменательная в жизни русского народа. В эти дни вместе с воскресением Христа из мертвых, русский народ в первый раз празднует свое воскресение от политической смерти, свое радостное пробуждение после тяжелого многовекового сна. Опыт западноевропейских государств показывает, что завоевание народами политической свободы всегда сопровождалось быстрым ростом их в экономическом и культурном отношениях (…) Правда, русское духовенство не всегда шло нога в ногу с народом в отношении его политических чаяний и идеалов, но это не его вина. Ныне, ставши свободным, русское духовенство снова — вместе с народом и готово идти с ним на самые верхи политической реформаторской мысли, до которой доросло современное человечество. И потому в сегодняшний великий праздник Христова Воскресения православное русское духовенство искренно радостно, в божественном веселии, вкупе со всем русским народом, празднует политической смерти умерщвление, «иного жития начало», «новаго винограда рождение»»[6]. Настроения, царящие в среде саратовского духовенства не могут не удивлять. Ведь оно по преимуществу было традиционно консервативным и вдруг «политическая Пасха»…

Дальше – больше. Съезд духовенства Саратовской епархии постановил присоединиться к празднованию 18 апреля (1 мая - День международной солидарности трудящихся – Авт.) Решено отслужить повсюду молебны. В церквях целый день производился колокольный звон. 5 представителей Съезда приняли участие в праздновании на Соколовой горе. Вот как Саратовские газеты отзываются об участии духовенства в пролетарском празднике: «Появление на трибуне священников встретило сначала недоумение: Что им здесь, на пролетарском празднике, надо? Но прочувствованная речь одного из них рассеяла это недоразумение. Духовенство, по словам оратора священника, жаждало свободного исповедания веры, права невозбранно говорить о любви, братстве и равенстве, которое возможно только, когда церковь будет отделена от государства. Это дал церкви восставший народ»[7]. «Восставший народ» между тем занимается своим делом – в это время в епархии число священников, выгнанных из приходов их прихожанами, составило более 30 человек[8].

 К августу 1917г. «революционно-пасхальные настроения» заметно утихли. Вместо светлого будущего все чаще пишут о страшном настоящем: «В минуту переживаемой нашей Родиной смертельной опасности духовенство и все церковное общество должно смело возвысить свой голос и откровенно сказать правду как о причинах переживаемого Россиею страшного лихолетья, так и о мерах к уврачеванию современных недугов ея (…) Скажем мужественно и откровенно: да, мы за новый строй и возврата к старому не желаем, но мы решительно восстаем против воцарившейся всюду анархии, своеволия и разнузданности толпы. Мы всеми мерами поддерживали до сего времени Временное Правительство и будем поддерживать всякое правительство, из членов каких партий оно ни состояло бы, лишь бы оно было действительно правительством, т. е. носителем власти, а не игрушкою в руках безответственных лиц, стремящихся играть на огромном инструменте, именуемом Россиею, свою партийную и классовую музыку (…)»[9]

В августе епархиальная жизнь была посвящена выборам правящего архиерея. Этот вопрос по преимуществу занимает епархиальную печать. Но сразу после выборов обстоятельства времени снова становятся самыми обсуждаемыми темами, причем тон их окончательно меняется с пасхального на апокалипсический: «Никогда, кажется, со времени монгольского ига и смутной эпохи Россия не переживала таких великих потрясений и на нее не обрушивалось столько несчастий, как в настоящие тяжелые и страшные дни. На фронте грозный враг — в тылу полное безначалие; на фронте потеря боеспособности армиею — в тылу утрата работоспособности большею частью населения. Всюду — бесчисленные союзы, комитеты, комиссии, фракции, секции и подсекции; все они на своих бесконечных собраниях, съездах и митингах «принимают» чуть не в миллионный раз давно всем известные и всем надоевшие резолюции, устанавливающие их «линию поведения» и отношение к переживаемым событиям — а Россия по наклонной плоскости неудержимо катится в бездну. Грабежи, убийства, самые возмутительные насилия над личностью граждан совершаются безнаказанно ежедневно на улицах и площадях городов, на дорогах, по селам, лесам и полям и в довершение всего над всею Россиею распростер свои страшные крылья грозный призрак голода»[10].

21 сентября 1917г. в СЕВ впервые появляется редакторская статья, посвященная выборам в Учредительное собрание. Автор пишет о том, что не только все политические партии, а даже старообрядцы уже сорганизовались и приготовились к выборам, и только одна Православная Церковь остается вне политики: «А между тем это обстоятельство имеет весьма серьезное значение. Если бы от каждой губернии на выборах в Учредительное Собрание прошло хотя бы по одному кандидату от духовенства и церковных мирян, и тогда голос этих 60 - 70 преданных Церкви людей имел бы огромное значение при решении церковных вопросов»[11].

Саратовский Епархиальный Организационный Комитет, считая своим нравственным долгом взять на себя в этом деле почин, совместно с представителями от Епископского Совета, от Комитета духовенства и мирян г. Саратова и других организаций и учреждений духовного ведомства на собрании 1октября имел суждение по вопросу о порядке участия духовенства и мирян в выборах в Учредительное Собрание. На совещании была высказана мысль, что духовенству и церковным людям нужно выступить на выборах самостоятельно от имени группы «Церковных людей» или «Партии церкви» или «Общества верующих» (точное название еще не установлено), и выставить свой список от епархии. В этом обращении Организационный Комитет просит духовенство епархии и приходские советы принять возможно деятельное участие в ознакомлении близких церкви людей из прихожан с задачами «церковной группы» и расположить их голосовать за ее список. 100 —200 голосов с каждого прихода епархии дадут возможность провести по списку группы своих представителей. К обращению прилагается список лиц, предлагаемых собранием как желательных кандидатов в Учредительное Собрание. Эти лица следующие:

От духовенства:

1. Член Собора проф. прот. А. Ф. Преображенский.
2. Член Собора священник М. Ф. Марин.
3. Член Епископского совета прот. А. М. Хитров.
4. Прот. Г. И. Махровский.
5. Прот. Н. Ф. Лебедев.

От мирян:

1. Министр исповеданий А. В. Карташов.
2. Профессор С. Н. Булгаков.
3. Член Собора В. М. Гавриловский.
4. Редактор Саратовских епархиальных ведомостей А. И. Казанский.
5. Член Епископского совета Ф. В. Орлов.
6. Преподаватель Аткарского реального училища Е. Н. Аниров.
7. Председатель Союза Православного духовенства и мирян в гор. Саратове П. В. Воронин.
8. Член Епископского Совета С. Ф. Богомолов[12].

29 номер СЕВ открывается воззванием: «Братия — пастыри, диаконы и псаломщики. Встаньте все на великое святое дело, призовите верующих людей - наших чад подать свои избирательные записки за Православно-Народную партию. Пусть никто из вас, ваших родственников ваших близких и знакомых не уклоняются от выборов: каждый голос имеет громадное значение! Старообрядцы, сектанты и другие объединились и проводят свой список избирателей, неужели мы слабее их? Немедленно по получении сего номера устраивайте благочиннические и приходские собрания для обсуждения возможностей и способов работы на пользу нашего общего великого и святого дела»[13]. Программные тезисы, которые кандидаты от  Православно-Народной партии должны будут отстаивать в Учредительном Собрании были следующие: «1) за Православную веру и Церковь, ее первенствующее положение в Государстве между всеми другими вероисповеданиями, за неотделимость Церкви от государства и за то, чтобы глава Государства и министр исповеданий были люди православные по рождению, 2) за демократический образ правления, за равенство граждан, законность и порядок, 3) за передачу земли трудящемуся на ней народу, 4) за охрану интересов трудящихся на всех поприщах труда, 5) за просвещение народа в духе христианской веры и нравственности»[14]. Таким образом, партийная программа отражала как собственно церковные интересы, так и чаяния широких народных масс. Вскоре Православно-Народная партия получила и свой порядковый номер в избирательных бюллетенях - №5.

В редакторской статье «К выборам в Учредительное Собрание» читаем об истории создания Православно-народной партии: «Итак, с Божьею помощью, первый шаг по тернистому пути в Учредительное Собрание сделан. Закончена ответственная и довольно сложная процедура подачи списков кандидатов в Учредительное Собрание от духовенства и церковного общества в Губернскую по выборам комиссию. Наш список принят и зарегистрирован под N°5. (…) Затем — и это самое главное — выступая на выборах отдельно от других партий, духовенство и церковное общество нашей епархии в лучшем случае может рассчитывать на проведение одного — самое большее — двух кандидатов в Учредительное Собрание. По действующим о выборах в Учредительное Собрание правилам и законоположениям таковыми кандидатами в случае получения соответствующего числа голосов считаются лица, записанные первыми по порядку в том или ином списке. Естественно, что на этих первых двух кандидатах списка и было сосредоточено все внимание нашего организационного Комитета, и я думаю, что постановленные во главе нашего списка министр исповеданий А. В. Карташов и профессор С. Н. Булгаков настолько достойные, талантливые и известные всей церковной России лица, что кандидатура их в Учредительное Собрание ни с чьей стороны не вызовет возражений. Так как, как только что я сказал, духовенство нашей епархии может при самых благоприятных условиях провести не более двух кандидатов, то, собственно говоря, записав вышепоименованных двух лиц в наш список, можно было бы затем поставить точку, что по закону и допускается. Однако, чтобы наш список не вышел куцым (по Саратовской губернии нужно избрать 15 кандидатов), решено было заполнить список всеми 15 именами). При этом, выбирая кандидатов в список, обращалось главное внимание на то, чтобы эти кандидаты были более или менее известны духовенству и церковному обществу епархии (…) Теперь о программе нашей партии. Конечно, всякий понимает, что главное отличие нашей партии от всех других партий заключается в особом, исключительном внимании ее к вопросам веры и ограждению достоинства, интересов и достояния Церкви от всяких покушений со стороны. В этом raison d'etre (цель – Авт.) нашей партии и право на отдельное самостоятельное ее существование. Что же касается собственно политической программы нашей партии, то в этом отношении признано нежелательным стеснять своих сочленов узкого доктринерской платформой, такой например, какая обязательна в некоторых других партиях. Наша программа достаточно широка, чтобы воплотить в себе все самые свободолюбивые чаяния русского народа и в то же время настолько государственна, что в ней нет и следа каких-нибудь анархических бессмысленно разрушительных поползновений. Так, по вопросу о форме правления на знамени нашей партии начертаны только общие слова «демократический образ правления», без указания определенной конкретной формы правления, дабы тем самым привлечь в лоно нашей партии сторонников (каких в России конечно немало) и других форм правления, кроме демократической республики, связанных однако с нами единством стремлений к защите веры и Церкви. Точно также и по земельному вопросу у нас значится только лозунг «вся земля трудовому народу» без указания — с выкупом или без оного: решить последний вопрос мы предоставляем совести каждого избирателя. Таким образом программа нашей партии не только не черносотенная, но во многих отношениях — кроме специально церковного вопроса — шире и либеральнее программы даже партии народной свободы (…) Задача духовенства собрать вокруг себя расточенных, т. е. тех благочестивых людей, которые по одиночке втихомолку горюют и плачут о гибели нашей родины, боясь однако высказывать вслух свои заветные думы и чаяния, а также тех здравомыслящих и хозяйственных русских крестьян, которые во все периоды русской истории составляли крепость и силу святой Руси. Если таких людей наберется в приходе около 50 человек, то и тогда во всех приходах епархии их окажется не менее 50000 человек, цифра сама по себе конечно недостаточная для самостоятельного проведения одного депутата в Учредительное Собрание но очень важная при принятом у нас с другими партиями так называемом блоке дробей»[15].

«Православно-народная партия» испытывает трудности с финансированием предвыборной агитации, и главным ее органом становятся СЕВ. Примером этой агитации является статья «К моменту»: «Наступил великий, ответственный, исторический момент выборов в Учредительное собрание. Пробил последний час долготерпения и милосердия Божия о грешной русской земле. Наступил последний момент или нашего национального религиозно-нравственного покаяния и возрождения или нашей бесславной гибели и отвержения. Мы подошли к роковой черте нашего национального и исторического существования, чтобы дать пред историей и Божественной правдой отчет в своей исторической миссии и назначении. Наступил страшный момент подведения итогов всему тому, что нами сделано, перечувствовано и пережито за эти многострадальные дни нашего мирового позора и национального унижения, братоубийственной внутренней жизни, партийной ненависти и классового озлобления, хозяйственной всеобщей разрухи, всеобщего нравственного одичания, духовной гибели и слепоты (…) Отдаем ли мы, верующие русские люди, ясный отчет самим себе в том величайшем историческом деле, к исполнению которого мы приступаем, о том величайшем своем и национальном и религиозно-нравственном долге, который мы призываемся совершить? Для всех ли из нас одинаково ясен внешний и внутренний смысл совершающихся пред нами отечественных событий? (…) Что даст страна в это Учредительное Собрание, чьих представителей пошлет она распоряжаться нашей судьбой, прошедшим и будущим великой России!? Лучших, родных русской земле и русской истории, людей не только зрелого разума, но и кристальной народной совести, верой просвещенной человеческой мудрости и знания (список кандидатов нашей церковной „православно-народной партии" №5) или — людей партийного узкого мировоззрения, в большинстве, за отдельными исключениями, епархии мало известных, представителей сословно-классового эгоизма, озлобленных и односторонних, глухих к голосу Евангельской правды, для которых выше всего и главнее всего торжество своей партии, защита своего положенья!?»[16]

В окончательной редакции список кандидатов в Учредительное Собрание от Православно-народной партии выглядел следующим образом:

1) Булгаков, Сергей Николаевич (Род. 1871 г.) Профессор политической экономии, современный русский философ. Благодаря влиянию знаменитого русского мыслителя Вл. Соловьева, С. Н. из последователя Маркса стал поборником и защитником религиозных начал жизни. В своих произведениях, крупного литературного достоинства, он обнаружил необыкновенное сочетание глубокого философского умозрения, живого религиозного чувства и всестороннего образования.

2) Хитров Алексей Матвеевич 51 года, протоиерей. Окончил курс Дух. Семинарии, с 1886 года по настоящее время сельский священник, семнадцать лет в должности благочинного. В течение многих лет избираемый делегат и председатель окружно-училищных съездов и товарищ председателя епархиальных съездов. Выборщик от Сердобского уезда в 4-ю Государственную Думу. Избранный епархией Председатель Епископского Совета.

3) Преображенский Алексей Феоктистович, протоиерей, 39 лет, магистр богословия, профессор богословия Саратовского Университета с 1910 года. Член Поместного Всероссийского Церковного Собора.

4) Гавриловский Василий Михайлович, 50 лет, с высшим богословским образованием. Состоял преподавателем Симбирской духовной семинарии. Директор Вольской учительской семинарии. Член Поместного Всероссийского Церковного Собора.

5) Казанский Александр Иванович, 45 лет, с высшим богословским образованием. Двадцать лет состоит на духовно-учебной службе, из них 10 лет в Саратовской духовной семинарии и 10 лет в Саратовском духовном училище. Редактор Саратовских Епархиальных Ведомостей. Член Совета Братства Св. Креста. Член Комитета по управлению Епархиальным лазаретом. Член Комитета по оказанию помощи беженцам.

6) Орлов Феодор Васильевич, преподаватель Саратовской Духовной Семинарии с 1902 года, 40 лет. Окончил Московский университет по математическому факультету. Член Епископского Совета. Председатель «Общества церковного возрождения». Состоял секретарем на минувших Епархиальных Съездах 1917г., а также в Комитете по оказанию помощи беженцам.

7) Марин Михаил Федорович, священник, 38 лет. С высшим богословским образованием. Законоучитель Петровского Реального училища. Член Поместного Всероссийского Церковного Собора.

8) Богомолов Сергей Фомич, 30 лет. Окончил Учительскую Семинарию, учитель железнодорожного училища. Церковный староста. Товарищ Председателя Епархиального Съезда апрельской сессии 1917г. Председатель августовского Епархиального Съезда 1917г. Делегат от Саратовской епархии на Московском Всероссийском Съезде духовенства и мирян. Член Епископского Совета[17].

Необходимо отметить, что политическая инициатива саратовского духовенства и мирян шла несколько вразрез с мнением Поместного Собора. Большая часть Соборного Совета предостерегала от вмешательства Церкви в политику[18]. Но, несмотря на выработанную на Поместном Соборе позицию невмешательства в политическую борьбу, в 19 округах представители духовенства и верующих все же приняли активное участие в выборах. Кроме Саратова они баллотировались отдельными списками: в Вятке, Екатеринбурге, Иркутске, Казани, Костроме, Николаеве, Перми, Петрограде и Петроградской губернии, Самаре, Симбирске, Смоленске, Ставрополе, Степном округе (Семипалатинске), Омске, Уфе, Харькове и Херсоне[19].

Результаты голосования оказались для духовенства и мирян провальными: «Православные кандидаты оказались не в состоянии конкурировать с популярными политическими партиями (эсерами, социал-демократами, кадетами и др.) Количественно и по числу собранных голосов православные уступили даже старообрядцам и многочисленным мусульманским спискам, чьи избиратели продемонстрировали большую активность и организованность (вместе с тем, нельзя забывать, что все «православные партии» не имели благословения от высшей церковной власти)[20].

Да и единства саратовскому духовенству тоже не хватало. В октябре 1917г. в предвыборную борьбу включается список №9 «За веру и порядок» во главе со сщмч. Михаилом Платоновым. Вот что говорил об этом сам о. Михаил: «Летом 1917 г. мною было основано об-во "За веру и порядок", в которое кроме меня входили исключительно миряне. Цели общества: защита веры путем обращений в соответственные учреждения, устройство школ, взаимное ознакомление с фактами гонения на церковь, молитва и политическая деятельность, которая выразилась единственно в том, что мы выступили на выборах в учредительное собрание со своим списком, где были выставлены следующие кандидаты: 1) я; 2) протоиерей Ледовский; 3) Миролюбов Александр Павлович; 4) Дьяконов — свящ. Крестовоздвиженской церкви; 5) Гришин Аверьян Спиридонович»[21].

Необходимо упомянуть и то, что Временное правительство недвусмысленно проинформировало Церковь о недопустимости какой-либо политической агитации в храмах во время избирательной кампании. Так, пункт 102 «Положения о выборах в Учредительное собрание» гласил: «духовное лицо, которое во время богослужения или непосредственно после такового в храме или ином предназначенном для богослужения месте станет пытаться посредством произнесения речи, распространения сочинений или иным образом оказывать влияние на выборы в Учредительное собрание, наказывается – заключением в тюрьме на срок не свыше шести месяцев»[22].

Само Учредительное Собрание, как известно, оказалось мертворожденным организмом, и, проведя одно единственное заседание 5 (18) января 1918г. было разогнано большевиками, а звание «кандидат в учредилку» вскоре стало поводом для применения «Красного террора». И даже если бы произошло чудо, и делегаты от православных партий и организаций попали бы в него, это все равно уже ничего не решало. Но политическая активность саратовского духовенства летом 1917г. все же заслуживает положительной оценки, потому что является свидетельством его неравнодушия к будущему Родины и искреннего, хотя и немного наивного, пастырского желания помочь православному народу сделать правильный выбор в море политического хаоса и анархии.

 

[1] СЕВ. 1917. 11 марта. №8. С. 255

[2] Там же. С. 261

[3] Там же. С. 266-267

[4] Там же. С. 268

[5] СЕВ. 1917. 1-11 апреля. №10-11. С. 330

[6] Там же. С. 337 - 338

[7] Там же. 464

[8] Там же. С. 465-466

[9] СЕВ. 1917. 1 августа. №22. С. 749 - 753

[10] СЕВ. 1917. 1 сентября. №25. С. 881

[11] СЕВ. 1917. 21 сентября. №27. С. 954

[12] СЕВ. 1917. 1 октября. №28. С. 982 - 983

[13] СЕВ. 1917. 11 октября. №29. С. 1030

[14] Там же. С. 1033 - 1034

[15] СЕВ. 1917. 21 октября. №30. С. 1081 - 1082

[16] СЕВ. 1917. 21 октября. №30. С. 1082 - 1083

[17] СЕВ. 1917. 21 октября. №30. С. 1098 - 1100

[18] Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Кн. II. Вып. 1–2. Петроград, 1918. С. 86–88.

[19] Соколов А. Православная церковь и политика в России в 1917 году [Электронный ресурс]: сайт. URL: https://zapadrus.su/2012-04-11-14-59-43/2017-g/pamyat-v-nazidanie/1817-pravoslavnaya-tserkov-i-politika-v-rossii-v-1917-godu.html#_edn36 (дата обращения: 03.12.2020). Загл. с экрана.

[20] Леонтьева Т.Г. Вера и прогресс: православное сельское духовенство России во второй половине XIX – начале XX вв. М.: Новый хронограф, 2002. С. 206.

[21] Цит. по: Святой священномученик Михаил иерей, Саратовский [Электронный ресурс]: сайт. URL:

https://eparhia-saratov.ru/Articles/svyatojj-svyashhennomuchenik-mikhail-platonov (дата обращения: 03.12.2020). Загл. с экрана.

 

[22] Российское законодательство Х–ХХ вв. В. 9-ти тт. Том 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократической революции. М., 1994. С. 154.