Ольга Протасова «Дорогому настоятелю от прихожан села Невежкино» //Газета «Православная вера» № 9 (533)
9 мая исполнилось 128 лет со дня рождения протоиерея Александра Перова. Памяти этого удивительного человека, прожившего долгую, трудную жизнь, посвящается…
В № 4 «Православной веры» в материале «Росток от корней» мы рассказывали о том, как саратовский семинарист Борис Зозуля исследует жизненный путь репрессированного священника Александра Перова. Более трех лет юноша по крупицам собирал сведения об отце Александре, восстановил его биографию, послужной список, но так и не смог выяснить, где священник, окормлявший приход села Невежкино Лысогорского района Саратовской области, был похоронен, остались ли родственники. Были изучены архивы Саратовской епархии и ФСБ, посылались запросы в телепрограмму «Жди меня», размещались объявления в социальных сетях — отклика не было, но вот однажды об этих поисках узнала жительница Волгограда — Галина Невежина. Она так прониклась историей претерпевшего гонения священника и уважением к трудам молодого человека, которому в будущем, возможно, предстоит нести свое служение у престола Божия, что предложила Борису свою помощь. О том, что из этого получилось, наш рассказ.
***
«Господь помогает руками людей» — эту фразу Галине Александровне Невежиной сказал молодой монах, умиравший в онкологическом отделении волгоградского хосписа. Она тогда пришла в хоспис на свою первую практику — в 49 лет Галина, в прошлом зоотехник-селекционер, решила освоить профессию медсестры и поступила в медицинский колледж. Практиканты должны были выбрать одного пациента и вести его полтора месяца. Женщина начала ухаживать за монахом Михаилом. «Боли у него были страшные, отпускало только на 5–10 минут после укола, вот в эти минуты мы и разговаривали, — вспоминает Галина Александровна. — Он открыл мне дорогу к Церкви. После его смерти я просила: “Господи, мне так его не хватает! Пошли мне утешение!”».
Молитва была искренняя и очень горячая: так молятся люди, недавно пришедшие в Церковь. Через неделю женщина нашла в Интернете послание Бориса: «Кто-нибудь из Волгограда, помогите!». Галина Александровна написала семинаристу: «Чем могу, помогу». Он рассказал ей все, что ему уже было известно об отце Александре. Поскольку последним местом служения священника был кафедральный собор Волгограда, юноша предполагал, что свой земной путь протоиерей Александр Перов закончил в этом городе. Галина подключилась к поискам, стала «ногами» Бориса. Она посещала мероприятия Волгоградской митрополии, общалась со священниками, семинаристами и каждого просила о помощи. В одной из соцсетей Галина познакомилась с Натальей Невзоровой — жительницей села Подгорное (ранее село Дурникино), где с 1949 по 1961 год служил отец Александр. Девушка помогла найти местных жителей, которые еще помнят доброго батюшку, раздававшего на Рождество и Пасху копеечки деревенской малышне. Так появились первые свидетельства о его жизни, но это были лишь крупицы информации. Бориса не оставляла мысль, что, возможно, где-то живут потомки отца Александра, ведь у того было девять детей! А еще — не оставляло желание непременно отыскать его могилу, если только она сохранилась…
— Я знал, что умер отец Александр в Волгограде. Поставил на карте Google две точки: улица Крутоовражная (там он жил в последние годы жизни) и Казанский кафедральный собор Волгограда (там его отпевали) и стал искать ближайшее к этим двум местам кладбище, — говорит Борис. — Нашел — Дмитровское. Позвонил Галине Александровне, она решила сходить на это кладбище: вдруг в документах сохранилась нужная запись.
И действительно, такая могила там оказалась — на участке № 8. Галина Александровна ликовала! Но, как оказалось, радовалась она рано. Этот участок по площади равен небольшому селу. Администрация предложила услугу: заплатите — и через неделю нужная могила будет найдена, но Галина хотела непременно найти ее сама. Два часа она бродила по кладбищу, сильно устала, а осмотрена была лишь четверть участка.
— Я уже сдалась, думаю: надо заплатить и ждать. Даже заплакала от бессилия и попросила: «Отец Александр, да помоги же ты мне! Видишь, как я стараюсь!» — вспоминает Галина. — Стою, плачу, а рука лежит на чьем-то маленьком надгробии. Нагнулась к нему — знакомое имя! Слава Богу, нашли! Я была так рада за себя, за Борю, за его односельчан! Дай Бог, чтобы наших сегодняшних священников так же вспоминали через 80 лет добрым словом, хотели найти могилу и приехать за 700 верст, чтобы на ней помолиться.
Могила найдена, но как узнать, есть ли люди, которым она дорога? Галина Александровна поступила так, как когда-то поступали люди, потерпевшие кораблекрушение. Она написала записку, опустила ее в пустую бутылку и повесила это все на крест.
Через три дня раздался звонок…
***
— Фантастика! Фантастика! Промысл Божий!
Проректор по воспитательной работе и внеучебной части Волгоградского государственного медицинского университета, профессор Сергей Иванович Краюшкин слушал взволнованный рассказ Галины Александровны и не мог поверить: его деда, оказывается, помнят, да еще и ищут — целое расследование провели…
Бутылку с запиской на могиле обнаружил его сын, правнук отца Александра — Сергей Сергеевич Краюшкин. Он заехал на кладбище посмотреть, растаял ли снег, можно ли начать прибираться — семья всегда старалась сделать это к годовщине со дня рождения. Обнаружив послание, он тут же позвонил отцу, а тот — Галине Александровне. 1 апреля младший Краюшкин уже встречал Бориса на волгоградском вокзале.
— Сергей Сергеевич преподает в Волгоградском медицинском университете. Мы сразу поехали знакомиться с его отцом, Сергеем Ивановичем, — вспоминает Борис. — Тот обнял меня так крепко, как ни один родной человек не обнимал! Мне показалось, что мы сто лет друг друга знаем. Я был бесконечно счастлив увидеть потомков отца Александра — свидетелей его жизни.
Сначала гостя отвезли в Казанский кафедральный собор, где отца Александра провожали в последний путь, а затем его ждала главная встреча.
***
— «Батюшка, батюшка…». Это все, что я мог вымолвить, когда прикоснулся к надгробию на могиле отца Александра. Я не мог сдержать слез, но и не стеснялся их. За годы поисков этот человек стал мне родным. Я тщательно исследовал свою родословную, знаю, что среди моих предков не было священников, но отец Александр мне так близок, так дорог… И у меня такое чувство, что это не я его нашел, а он меня…
Борис купил гвоздики и попросил у продавца ленточку, которую можно было бы подписать. Долго думал и не нашел других слов: «Дорогому настоятелю от прихожан села Невежкино».
— Ведь у нас в селе так больше и не было настоятеля. После того как отца Александра арестовали, храм закрыли, больше там никто не служил. А в том временном храме, который у нас сейчас действует, настоятеля пока не назначили. Мы, невежкинцы, считаем настоятелем нашего храма отца Александра. И не сомневаемся, что его молитвами в нашем селе возрождается духовная жизнь.
***
— Вы сейчас будете мне рассказывать про моего папу?
Дочь отца Александра — Любовь Александровна — единственная из его детей, кто дожил до этого дня, ждала гостей из Саратова дома. От волнения у 87-летней женщины сильно поднялось давление, но она нашла в себе силы и приняла Бориса, чтобы рассказать ему, как жил ее отец, как служил.
— Я передал Любови Александровне все материалы, которые мне удалось собрать о ее отце: личные фотографии, фото церквей, в которых он служил, письма, приказы. А она мне — документы, которые хранились в ее семье. Я прочитал биографию отца Александра в той последовательности, что мне удалось восстановить, она сказала: «Все верно». И дополнила каждый эпизод своими воспоминаниями.
***
Александр Васильевич Перов родился в 1887 году в селе Владыкино Сердобского уезда в семье священника Василия Перова (29.01.1861–30.03.1901). С 1896 года обучался в Вольском духовном училище. В 1907 году окончил Саратовскую православную духовную семинарию. В том же году Александр Васильевич обвенчался с Верой Геннадьевной Несмеловой (24.12.1886–22.09.1970), дочерью священника Никольской церкви села Малый Карамыш Аткарского уезда, после чего епископом Саратовским и Царицынским Гермогеном был рукоположен в священный сан и направлен на служение в село Старая Потловка Сердобского уезда. Служил в церкви во имя святой мученицы Аллы.
В 1910 году отца Александра перевели в село Большая Князевка Аткарского уезда, в храм Архангела Михаила, где некогда служил его отец. В 1912 году за труды на месте служения священник Александр Перов был удостоен церковной награды — права ношения набедренника. В 1913 году батюшка был назначен благочинным III округа Аткарского уезда.
В 1918 году отец Александр с семьей переехал в село Невежкино — окормлять приход Космодамианской церкви, осиротевший после ареста священника Николая Перова — родного брата отца Александра. Отец Николай умер 23 февраля 1942 года в заключении. Реабилитирован в 1968 году.
12 марта 1931 года пришли и за отцом Александром. Он был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности, «агитации против мероприятий советского правительства и коллективизации».
— Когда папу забрали, нас оставалось 9 человек детей — 5 мальчиков, 4 девочки, — говорит Любовь Александровна. — Самому старшему было 14 лет, самой младшей — менее года. Мама рассказывала, что у нас отняли всё. Остались голые и босые. В тюрьме отец буквально умирал с голоду. Мама продала часы — единственную ценную вещь, которая сохранилась, на вырученные деньги купила пшено и отправила в тюрьму. Папа потом говорил: «Это пшено меня спасло». Он каждый день брал по столовой ложке крупы и жевал ее до тех пор, пока она не превращалась в «молоко». Этим и остался жив.
Решением заседания тройки Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) по Нижне-Волжскому краю священник Александр Перов был заключен в концлагерь сроком на пять лет.
На пять долгих лет его большая семья осталась без кормильца.
— Какие же мы пережили страдания, это трудно описать! — продолжает Любовь Александровна. — Питались ракушками, корнями, варили лебеду и крапиву. Просили милостыню, пасли у людей скотину. Верующие люди как могли помогали, но все равно за эти годы умерли от голода трое детей. Учиться старшим ребятам не разрешалось, так как отец был осужден и мы считались отверженными. Однажды у нас сильно заболела сестра, и мама пошла к семье председателя колхоза попросить для нее стакан молока. Зашла в сени, а там пианино, которое у нас отобрали. А на нем лежит только что зарезанная и разделанная свинья, и кровь ручьями стекает на клавиши…
В 1935 году отца Александра Перова освободили. Он устроился бухгалтером в колхоз Красная Слобода под Сталинградом, собрал семью — матушка вынуждена была детей по родственникам раздать. По словам Любови Александровны, в лагере ее отец выжил только потому, что был прекрасным счетоводом и его взяли в контору. Из тех ссыльных, которых отправляли на лесозаготовки, домой мало кто вернулся.
Подолгу на одном месте семья Перовых не жила. Едва колхозное начальство узнавало, что их бухгалтер — священник, тут же указывало на дверь. Большой радостью для отца Александра стало решение властей открывать церкви. В 1945 году он попросил архиерея разрешить ему совершать богослужения и получил назначение в Урюпинск, где сначала служил вторым священником, а впоследствии — настоятелем Покровской церкви (ныне кафедрального собора города Урюпинска).
— Когда папа стал служить в церкви, тоже долго на одном месте они с матушкой не жили. Если кто на батюшку слово худое скажет, сразу переводят на другой приход. Однажды папа окропил святой водой проходивших мимо церкви школьников. Кто-то нажаловался, его тут же отправили в село Дурникино (ныне Подгорное) Романовского района. Это был один из самых бедных приходов епархии. Нищенствовали они с матушкой страшно. Жили в какой-то хатенке, которая больше на хлев походила: папа, мама и мой брат Виктор с женой Василисой. Там, в Дурникино, на папу дважды нападали. Первый раз, в 1952 году, воры в дом залезли. Вытащили все, что могли унести. А через год грабители удушили полотенцем Виктора. Папу чем-то тяжелым два раза по голове ударили, решили, что он умер, и под кровать его задвинули. А на кровать маму и Василису положили, тряпьем завалили. Перерыли весь дом, думали что-то ценное найти, да откуда! А брат был замечательный художник. Церковь в Дурникино расписывал, красивые иконы писал.
Отец Александр тяжело переживал эту трагедию, но она не сломила его дух.
Из письма благочинному:
«Теперь, когда мы опомнились от налетевшего шквала несчастий, считаю своим долгом принести благодарность за теплое участие, которое Вы оказали мне, и за материальную помощь, которая поддержала меня, а также ответить на Ваше последнее письмо. С Божией помощью я теперь поправился, нанесенные побои и ранения на голове зажили, но слабость в организме еще не прошла по причине большой потери крови, а отдыхать времени нет, так как кроме служения сорокоуста по сыну пришлось после престольного праздника походить по домам прихожан».
В Дурникино Перовы задержались до 1961 года. 2 января отца Александра назначили настоятелем храма в честь святого Николая Чудотворца поселка Ершово Саратовской области. А спустя четыре месяца он был почислен за штат и переехал к дочери в Волгоград.
Борис предполагает, что причиной увольнения отца Александра стали не столько возраст и состояние его здоровья, сколько непомерный долг перед казной, который тянулся за ним многие годы.
— Батюшка был прекрасным бухгалтером; если он и не смог платить налоги, то только из-за того, что власти постоянно увеличивали поборы, невзирая на состояние прихода, — говорит Борис.
Из письма отца Александра Перова в епархиальное управление 15 сентября 1965 года:
«Учитывая, что налог незначительный, я предполагал скоро его погасить, но ошибся, так как финансовые органы стали увеличивать мое обложение, и в 1961 году, несмотря на мой аккуратный платеж и старание, опять образовалась задолженность и достигла 7000 рублей. 21 мая 1961 года я ушел за штат и не имею заработка и средств».
«Владыка Палладий меня уволил, так как я и в Ершове, и в Дурникино не мог справиться с порученным делом священника. Я не имею прихода и как бы теперь никто. Только остается мой долг, который догнал меня из Сталинграда. Даже (владыка) Палладий — мой непосредственный начальник и руководитель — отвернулся от меня, сказав, что я ни на что не способен… Без служб трудно и непривычно…» — напишет отец Александр в письме своим духовным детям.
Батюшка сильно тосковал, лишившись дела своей жизни. В 1965 году он испросил у Владыки Пимена (Хмелевского, в то время епископа Саратовского и Волгоградского.— Ред.) позволения участвовать в совместном с ним богослужении в Казанском соборе. Такое разрешение было дано. А через четыре месяца отец Александр скончался.
Это случилось 21 октября — в день рождения дочери отца Александра, Любы. Батюшка поднял большую корзину с дровами — собирался топить печь, вдруг застонал и упал. Священнику было 78 лет. 23 октября его отпевали в Казанском кафедральном соборе в сослужении соборного духовенства, при стечении огромного количества молящихся, пришедших отдать свое последнее целование дорогому пастырю и отцу. По окончании отпевания священнослужители с пением Великого покаянного канона святого Андрея Критского обнесли гроб с телом усопшего вокруг собора, после чего тело протоиерея Александра Перова было предано земле. На его могиле установлен каменный аналой с раскрытым Евангелием, в котором можно прочесть слова: Грядет час, и ныне есть, егда мертвии услышат глас Сына Божия, и услышавше оживут (Ин. 4, 23). Пожелание устроить такое надгробие выразила матушка отца Александра — Вера Геннадьевна, и оно было исполнено.
***
Каким был отец Александр Перов? Он «отличался христианским смирением, глубокой верой в Бога, простотой и послушанием. Находясь неотлучно в лоне Святой Православной Матери-Церкви, он снискал сыновнюю любовь и глубокое уважение со стороны своих пасомых» — это строчки из некролога. А в одной из сохранившихся характеристик на отца Александра указано, что батюшка был «доброго внутреннего устроения и полон пастырского усердия и ревности». «С внешней стороны он хотя и не производит особенного впечатления, но искренность и глубина его веры несомненны. Он проповедует хотя и не эффектно, но содержательно, поучительно и с настроением. Со стороны верующих пользуется несомненной любовью и уважением».
Прихожане храма в Урюпинске пишут о нем так: «К богослужению относился очень внимательно, как подобает пастырю. Все прихожане были им довольны, отношение его к людям было корректное. Поведения трезвого и не разгульного».
Дочь и внуки отца Александра дополняют эти строки своими впечатлениями.
— Доброты папа был необычайной. Когда в Урюпинске служил, на панихидный стол прихожане что-нибудь принесут съестное, он домой идет, а за ним ребятишки гурьбой: «Батюшка, батюшка, дай что-нибудь!». Все им раздаст, домой с пустыми руками приходит, — говорит Любовь Александровна. — Люди, которые его знали, говорили: «Святой человек». Он никогда не жаловался, не роптал, никого не осуждал. Только молился — днем и ночью…
— Был какой-то большой церковный праздник, — вспоминает Сергей Иванович Краюшкин. — Мы с братом Сашей смотрели телевизор. Мама на нас заругалась: «Как не стыдно! В такой большой праздник телевизор смотреть, лучше бы помолились!». А дедушка вышел из своей комнаты и говорит: «Не ругай их, Люба. Они не молятся — я за них помолюсь». И мы всегда его молитву ощущали и до сих пор ею живем.
***
Протоиерей Александр Перов был реабилитирован в 1986 году. Сейчас семинарист Борис Зозуля собирает документы для прославления отца Александра в лике новомучеников и исповедников Российских. Он не знает, какое решение примет комиссия, достаточно ли будет представленных им документов, свидетельств. Но в глубине своей души он все давно решил.
— Это признание не столько батюшке нужно, сколько нам, чтобы мы, всматриваясь в его личность, узнавая обстоятельства его жизни, учились жить, как он — по Евангелию. Священномученик Петр (Зверев) говорил: «Молитвенниками и стоит еще мир, ими-то вот и поддерживается вера и жизнь наша… Таких подвижников — молитвенников — может воспитать и иметь одно лишь Православие. И дай Бог, чтобы их было как можно больше». Я убежден, что отец Александр предстоит престолу Божию, вознося молитвы не только о своих прямых потомках, но и обо всех нас. Я его молитву чувствую. Она ведет меня по жизни.
Фото из архива Л.А. Краюшкиной и Бориса Зозули